Таинственный силуэт
Назад к разделу «Пресса о нас»
Радио России — «Ностальжи» (Москва)
04 апреля 1999 г. эфир 12 часов
(прямой эфир, в котором слушатели должны угадать, кто является гостем передачи)
— Я обратил внимание, что у вас очень необычное отчество — Кимович. Кем были ваши родители?
— Мой отец был инженером на военном заводе, мать на том же заводе мастером.
— То есть к тому, чем вы занимаетесь сейчас они отношения не имели?
— Ни какого.
— Насколько я знаю, вы владеете китайским языком?
— Я владею китайской письменностью.
— А не говорите?
— Нет, для того, чтобы говорить нужно знать много диалектов, а в Китае их очень много и часто сами китайцы друг друга не понимают. Поэтому в китайских фильмах (показываемых внутри страны) делают субтитры-иероглифы, чтобы люди говорящие на разных диалектах, понимали о чем идет речь. А я интересовался в основном древне-классическим китайским. Читал литературу.
— А как по-китайски звучит название того, чем вы занимаетесь и степень вашего мастерства?
— «Си Лун», т.е. школа «Западного Дракона», это же и название высшего 90-го знака школы, которым я обладаю.
— В той информации, которую я о вас нашел, упомянуто, что вы человек аскетичный. А есть ли у вас друзья? Не просто знакомые-приятели, а те люди, которые могут и среди ночи приехать?
— Есть у меня такие друзья, которые приезжают среди ночи… (Гусев говорит смеясь). Очень много учеников, и среди них есть друзья. Можно даже так сказать, что все с кем я дружу — это мои ученики.
— А какие-то сторонние совершенно, как, например, родители у вас были инженерами?
— Если и были сторонние знакомые, то они постепенно втянулись в то, чем и я занимаюсь. И стали также учениками.
— А как изначально отнеслись родители к тому чем вы занялись? По тем временам это было в диковинку?
— Родители никак не могли отнестись, потому что я никому не говорил, чем занимаюсь. Это было давно, в 69 году. Это было обычное увлечение юношеское. Чем бы дитя не тешилось… А потом, когда я уже начал выступать на соревнованиях — это уже все было официально — им просто стало интересно, чем я занимаюсь.
— То есть, мама не переживала?
— Ну, а что ей переживать? Ребенок занимается спортом (Гусев снова смеется).
— То есть к спорту она спокойно отнеслась?
— Конечно. Отец может быть более заинтересован был.
— А вы его не пытались привлечь?
— Пытался привлечь неоднократно. Он заинтересовался, но заниматься не стал. Потому что это не так просто.
— Начали поступать предположения, о том, кто находится у нас в студии. Предположения самые разные. Есть у кого-то подозрения, что сегодня у нас в гостях находится Артемий Троицкий, Гари Каспаров, Бари Алибасов, Довгань, Юлий Ким (это, видно, когда про отчество заговорили). Скажите, а вы в каких-нибудь фильмах не принимали участие?
— Я пытался сняться один раз в фильме, он назывался «На пути к океану». фильм о сверхвозможностях человека. Его снимал «Киевнаучфильм». Но после съемок весь материал относящийся к кунг-фу — там, где я выступал, показывал некоторые трюки — у них был вырезан. Это был примерно 79-80 год.
— Это было единственное предложение за все время?
— Меня самого в общем-то съемки не интересовали. Меня интересовало только кунг-фу. А ребята, которые на киностудии снимали фильм, сами занимались, им было интересно. Режиссер тоже тренировался. С тех пор мне не приходилось сталкиваться с кинематографией.
— Пришли три новых версии. Я предупредил сразу нашего гостя, что могут приходить не очень знакомые мне имена и фамилии. Пришли следующие версии: Алексей Маслов, Жуков — была пометка, что он мастер восточных единоборств — и я так понимаю, что вы с ним знакомы?
— Я знаю нескольких Жуковых. Алексея Маслова я знаю, а Жуков, если это Сергей Жуков, то это боец школы «Киокусинкай», он начинал в то же время, что и я. И у меня есть ученик Жуков Валерий.
— И вот самое интересное было сообщение от Марины. Она написала следующее: «К сожалению не помню имя, но фамилия — Гусев». Насколько я понимаю, все правильно, да? Итак у нас произошла идентификация! Я, честно говоря, переживал, но еще ни разу не было в игре «Таинственный силуэт», чтобы не угадали гостя нашей студии. И теперь я полностью назову нашего гостя — Валерий Кимович Гусев и, я уже не знаю, как наиболее кратко вас представить, скажите сами, кто вы?
— Я, как вы уже сказали, Валерий Кимович Гусев, представляю школу «Западный Дракон», это боевое направление у-шу. Занимаюсь я этим видом у-шу с 69 года, то есть уже 30 лет.
— За это время вы даже свою систему сделали, да?
— Нет, эта система не моя, эта система моего учителя мастера Ся Туна. Можно сказать, что это его система в моем понимании. Немножко трансформированная мной. Начиная с 76 года, я начал вести занятия в Москве. За это время у меня было, наверное, около полутора тысяч учеников. То есть, это не только у меня, это были также ученики моих учеников. С 79 года я начал выступать в соревнованиях по каратэ и 82 году я закончил свою соревновательную деятельность.,,
— И наступил вот тот самый период?
— Да, наступил…
— Тема не очень обычная. Существовала знаменитая статья УК «219 прим.» и, насколько я понимаю, единственным человеком, кто был наказан по этой статье, это — вы. Больше она не применялась ни разу?
— Насколько я знаю — нет.
— А как она формулируется?
— Незаконное — без соответствующего разрешения — преподавание каратэ.
— В местах заключения к разных статьям разное отношение. За какие-то ужасно ненавидят, а за какие-то — уважают. Как отнеслись к «вашей», совершенно уникальной, статье?
— Отнеслись с пониманием, с интересом и с недоумением: как за это вообще можно сажать? Вообще статья сыграла большую роль в моей жизни именно в местах заключения. Мне это было очень удобно, то, что я попал именно по этой статье. Потому что отношение было и со стороны администрации совершенно определенное. Например, меня очень часто изолировали от общества.
— Изолировали по каким мотивам, они что, чего-то опасались?
— Да, опасались. У меня было три «красных полосы»… Вообще в подобных случаях дается одна красная полоса — склонен к побегу — а мне нарисовали три. Одна обозначала: склонен к нападению на коновой, вторая — в совершенстве владеет приемами каратэ, и только третья — склонен к побегу. И меня часто изолировали, причем изолировали в таких ситуациях, когда мне это было только на руку. Во-первых, на этапе, когда в одном купе было по 17 человек, я ехал в отдельном «стаканчике», отдыхал. Потом в Свердловске, в пересыльном изоляторе я также находился один, а не в общей камере, где было около 60 человек и даже дышать было нечем. И когда меня привезли к месту назначения — Магаданская область, город Сусуман, меня там уже ждали, знали, что я приеду. То есть тюремный «телеграф» сработал гораздо быстрее, чем официальные каналы. Меня очень хорошо приняли и никто мне не мешал жить. Я там продолжал заниматься своим делом.
— А, когда все это закончилось, какие-то элементарные извинения наши власти вам принесли? Ведь эта статья была аннулирована?
— Она была аннулирована уже после того, как я вышел. Но она, оставаясь в кодексе, просто не работала. Никаких извинений не было, я их и не ждал.
— Сейчас эта статья отсутствует. Можно из этого сделать вывод, что введена она была неправильно, неверно изначально?
— Если смотреть с общечеловеческой точки зрения, то конечно неправильно. А если с точки зрения тех, кто ее ввел — она была им очень нужна.
— То есть никакой официальной реабилитации не последовало?
— Нет, но, может быть, если бы я стал добиваться этого, то была бы и реабилитация и, может быть, извинения. Но мне это было неинтересно.
— Насколько я понимаю, для тех, кто занимается боевыми единоборствами существует два пути: или идти в какие-то силовые структуры, или в преступные группировки. Это так?
— Я считаю, что и то и другое это — исключительные случаи. Потому что если человек занимается единоборствами серьезно, то он даже не думает об их применении и о том, что через это можно получать какие-то материальные блага. Боевое искусство — часть жизни. Оно помогает в отношении к людям, к обществу, в отношении к себе. Это — жизнь. А куда ее положить, на какой алтарь — это зависит от самого человека. Как правило, люди, серьезно занимающиеся, далеки от желания заработать на своем умении. И те кто пришел в какие-то структуры силовые — это не большие мастера.
— Многие считают, что в боевых искусствах изначально заложена агрессия, это так? Или это философия по созданию некоей гармонии тела и духа, гармонии с окружающим миром?
— Агрессия не заложена ни в одном из единоборств. Конечно в начале идет философия. Все с нее начинается и ей же и кончается. Цель — уйти от агрессии, от агрессии внутри себя и от агрессии по отношению к себе. Человек, серьезно занимающийся боевыми искусствами, перестает быть объектом агрессии со стороны и сам он совершенно неагрессивен. Когда человек только начинает тренироваться, он еще не может толком применить заученные приемы. Для этого нужно перейти на совершенно другой уровень сознания. А когда человек переходит на такой уровень — ему уже и не нужны приемы. Такой человек уже не попадает в такие ситуации, когда нужно каким-то образом противостоять кому-то. Любое общение это всегда противостояние. Не обязательно в негативном смысле. И как без насилия решать любую конфликтную ситуацию — этому и учит настоящее боевое искусство. Прежде всего, это — бой без боя.
— Вам наверное смешно смотреть фильмы, когда все это применяется?
— Да, конечно, это очень смешно.
— К этому серьезно никак нельзя относиться. Вот, скажем, основным носителем айкидо на экране является Стивен Сигал. Насколько я знаю, в айкидо в принципе не подразумеваются удары ни какие. А он там и ножницы какие-то в голову втыкает кому-то…
— Если бы он показывал то айкидо, которое действительно является боевым искусством, то это было бы просто неинтересно смотреть. Любое действие мастера — оно незрелищно. Эффективно, но не эффектно.
— А то, что он выносит это на экран и делает из этого зрелище, шоу-бизнес… Это отступление от основ?
— Для мастера — это отступление от основ, но для шоумена это естественно.
— Пришли два вопроса от слушателей. Спрашивают не знаете ли вы чего-нибудь о судьбе Эдуарда Григоряна? Вы сказали, что лет 10 назад знали такого человека?
— Да, я с ним встречался в Ульяновске, мы с ним вместе тренировались, спарринговали. Знакомы были около года, а потом нас судьба развела. С тех пор я о нем ничего не слышал.
— И второй вопрос: не были ли вы знакомы с Талагатом Нигматулиным и Касьяновым?
— С Нигматулиным знаком не был, а с Касьяновым был знаком, мы с ним вместе учились в одном Институте Физкультуры в Малаховке. Он был на курс старше. Я был и с ним знаком и с его учениками.
— Вы сказали, что отсутствие агрессии происходит от перехода на другой уровень сознания. А насколько восточные единоборства могут быть свойственны славянам? Существует же некая заданность, некий генный код… Насколько все эти философии восточные приживаются? Это только единицы, как вы могут достичь какого-то совершенства?
— Я считаю, что славяне изначально люди неагрессивные. Агрессивными их делает среда. Поэтому заниматься восточными единоборствами со славянами сам Бог велел, чтобы восстановить их изначальную доброту.
— А существовали ли какие-то русские виды единоборств вообще? Вы никогда не с ними сталкивались?
— Русские виды единоборств носили игровой характер. Они не были жизненно необходимыми.
— А вы не пробовали заниматься целительством? Или просто что-то на себе умеете делать — существуют методы иглоукалывания…
— Конечно, кое-что я практикую. Бойцы должны знать основы оказания помощи и себе и партнеру. Во время тренировки или поединка. В том числе и основы иглотерапии. Но такие вещи, как целительство — это удел целителей, а не бойцов. Какие-то элементарные и даже не элементарные знания у меня есть. Но одно дело лечить себя, а другое дело лечить других.
— А простуду чем вы лечите, иголками или таблетками?
— Я ее не лечу, потому что я не простужаюсь.
— Пришел еще вопрос: с какого возраста можно начинать заниматься?
— У меня, в моих группах, занимаются дети начиная с 6 лет. Говорят, что можно и раньше начинать. Но для этого нужно быть более тонким специалистом по обучению детей. Потому что дети это — особенный совершенно случай. Учить взрослого или ребенка это разные вещи. Ну, а в моих группах начинают заниматься с 6 лет.
— Насколько возможно давать такие знания в руки практически любого человека? А что у него на уме, ведь неизвестно?
— Существует такая методика, по которой прежде, чем человек станет учеником, он проходит 8 уровней подготовки. Это может занять, скажем так, три месяца. За это время я уже увижу, что это за человек. И если он не годится в ученики, то он уйдет. А то, что он изучил за это время, эти 8 уровней, оно никак не может быть применено как оружие. Все удары и броски даются в таком виде, в котором их нельзя применить. И только после того, как он пройдет эти 8 уровней, он может считаться учеником. И начнет изучать боевые действия какие-то.
— Существует ли какой-нибудь предел совершенству? Вы достигли высшей ступени мастерства, но все равно продолжаете заниматься. В чем для вас сейчас заключается развитие?
— Совершенствование. Я снова начинаю с самого начала, с первой ступени. И вкладываю в обучение себя совершенно другой смысл. То есть моя первая ступень и первая ступень моих учеников похожи друг на друга как первая и девяностая.
— А по третьему разу можно?
— На сколько жизни хватит.
— Время нашей передачи к финалу подходит, скажите, всем ли можно и всем ли нужно заниматься восточными единоборствами?
— Можно заниматься не всем. А только тем, кто к этому предрасположен. И им же можно сказать нужно этим заниматься. Обязательно. Иначе они себя в этой жизни не найдут. И, cоответственно, тем, у кого нет такого предрасположения, не стоит с этим связываться и лучше найти себя в каком-то другом деле, работе.
— А если у человека существует предрасположенность, как он ее может где-то проверить? Может он прийти к вам, куда?
— Я и мои ученики открыли Региональный благотворительный общественный фонд содействия развитию у-шу. Этот фонд развивает наше направление, школу «Западного Дракона». Мы открыли Центр боевых единоборств. Он находится на территории ВВЦ в павильоне №36. Я жду всех, кто всерьез хочет заниматься по боевой школе у-шу «Западный Дракон».