219 прим.

Назад к разделу «Пресса о нас»

«Совершенно секретно»

(приложение «Версия»)

11-18 мая 1999г. №16(40) стр. 11

(Статья о статье и единственном человеке, который под нее попал).

«Уголовное дело, о котором пойдет речь, привлекло внимание многих. На скамье подсудимых Валерии Гусев. Он обвиняется в том, что самовольно, без разрешения соответствующих органов, обучал приемам каратэ, получая за это материальную выгоду в значительных размерах. Он также обвиняется в ношении холодного оружия…» Так начиналась заметка под названием «Загребущие «пустые руки» в одном из номеров журнала «Человек и закон» за 1984 год. Это действительно было одно из самых громких уголовных дел того последнего «застойного» года. Сегодня, спустя 15 лет, с Валерием Гусевым беседует корреспондент «Версии». Он, Валерий Гусев, единственный на весь бывший СССР человек, получивший пять лет за незаконное преподавание каратэ.

— Пять лет — максимальный срок, которым был предусмотрен статьей 219 «прим» УК, и получили его только вы…

— Есть и еще один интересный факт, когда я вышел, отсидев четыре года и семь месяцев, эту статью отменили. Вкупе с другими, либо недействующими, либо нарушающими права человека. Само появление 219 и в кодексе было инициировано КГБ, и процесс надо мной должен был стать показательным, чтобы прикрыть занятия очень популярным в то время в СССР видом спорта. Поймите, кто-то просто обязан был быть наказанным на полную катушку. Чтоб другим неповадно было.

— А что касается «материальной выгоды в значительных размерах»?

— Знаете, когда меня арестовали, я и группы-то не вёл, учился в институте физкультуры. Насчет холодного оружия — это да. Когда они приехали в мою однокомнатную квартиру забирать меня, там действительно было немало такого оружия — нунчаку, явары (многогранный ударный стержень — Авт.), фурикены (метательные «звезды» с остро отточенными краями. — Авт.), много других прикладных вещей, которыми обязан владеть мастер боевых искусств. Комитетчики, когда увидели такое количество этого добра, то очень удивились. И обрадовались, наверное. Они на пяти машинах за мной приехали. Сказали моей жене, что у них ко мне «просто несколько вопросов», что это не займет много времени. Не знаю… для них, может быть, пять лет — это действительно немного…

Справка «Версии»

Осенью этого года исполнится двадцать лет с тех пор, как было официально объявлено о создании Федерации каратэ СССР. Самая, пожалуй, значительная заслуга в этом принадлежит Алексею Штурмину, который стал одним из руководителей федерации, оставаясь при этом первым лицам и в так называемой Центральной школе каратэ (ее основной зал располагался на Цветном бульваре, неподалеку от здания Старого цирка).
В соответствии с положениями федерации, для того чтобы заниматься преподаванием каратэ, необходимо было сдать экзамены на определенный уровень техники и каждые полтора года обязательно либо подтверждать его на таких же экзаменах или соревнованиях, либо сдавать более сложную технику. В противном случае удостоверение преподавателя считалось не действительным, а сам факт преподавания, соответственно, — незаконным.

— А почему вами занимался именно КГБ?

— Понимаете, у комитета проявился какой-то свой, не вполне мне ясный интерес, прежде всего к Центральной школе. Они начали «пасти» Штурмина. И вот однажды его ученики якобы помешали машине комитетчиков продолжить слежку. Это, вероятно, стало последней каплей. Ну а первой — то, что они никогда не признавали за советским человеком права на самозащиту. Даже без оружия, даже при помощи одного только собственного тела…

Тогда в Москве ученики всех школ каратэ обязаны были давать милиции по месту занятий подписку о не применении своих знаний. Там, в этой подписке, оговаривались только три пункта, позволяющих воспользоваться техникой единоборств в случае угрозы социалистической собственности, в случае угрозы жизни группы граждан, наконец, в случае угрозы вашей собственной жизни. Причем в последнем пункте отдельно указывалось, что нападение на тебя с ножом или, скажем, с дубьем такой угрозой не является. Неглупо придумано, правда?

Так вот. А когда они захотели даже и такое каратэ прикрыть, то организовали в прессе публикации о людях, якобы убитых «смертельными приемами». Правда, немного их было, таких публикаций, на моей памяти не больше двух. А уж почему они нас прикрыть захотели — вот вопрос… Насколько я знаю от своих учеников, которых пытались в КГБ вербовать, у них была такая идефикс, что через школы каратэ из Союза происходит утечка государственных тайн оборонного значения: тогда ведь многие залы находились в закрытых «ящиках». Чушь, конечно, но я думаю, что меня они «пасти» стали как раз потому, что я занимался кунг-фу (китайская разновидность боевых искусств. — Авт.), а Китай у них тогда был враг номер один…

— И что, не получилось из вас китайского шпиона?

— Да нет, конечно… Хотя моим учителем был китаец Ся Тун, он военный был, сюда в командировку приезжал. А потом каким-то образом смог из народного Китая перебраться в капиталистический Гонконг. Они об этом, наверное, знали, и это тоже какую-то роль в моей судьбе сыграло…

А вообще они всё довольно хитро обтяпали. С одной стороны, 219-ю статью в УК ввели с благими намерениями: чтобы не было «левых» преподавателей и таких учеников, которых хлебом не корми, а дай на улице ногами помахать. Но с другой — почти одновременно, где-то в 1982 году, если не ошибаюсь, возбудили уголовное дело против Штурмина, посадили его по валютной статье и запретили федерации проводить аттестации инструкторов. А без аттестации любой инструктор — человек вне закона. Ему просто негде было свою «законность» подтвердить…

— А ваши воспоминания о местах не столь отдаленных… Отомстить не хочется, справедливость восстановить?

— Меня часто спрашивают: «Почему я не требую реабилитации». А я спрашиваю: «Зачем?». Мне на зоне заниматься не мешали. Я вам больше скажу: если человек мастер — он всегда найдет время и место для тренировок… Мне, если так разобраться, на зоне значительно лучше других было. Зеки уважали очень. А администрация почему-то боялась. Хотя бы при этапировании: они мне в деле нарисовали чуть не три «красных полосы» — то есть к побегу я склонен, к нападению на конвой, еще к чему-то такому… И вот в результате они меня одного везли. В других вагонах зеки, как селедки в бочке, давились, а у меня — отдельное купе…

Вообще, этот их страх мне на руку был. Из-за этого, уже в зоне, меня никто особо не трогал и мне удалось сосредоточиться на совершенствовании своей техники и разработке методики преподавания той школы, которую я сейчас веду. Я там даже книжку написал по этой школе. Чтобы не отобрали, писал, зашифровывая русские буквы китайскими и японскими иероглифами…

Что касается мести… Глупости это. У меня и так времени не хватает на тренировки. Вот сейчас вместе с учениками создали Фонд развития у-шу. Нам на ВВЦ выделили павильон. Там будут бесплатно заниматься дети из детдомов и те, кто потенциально может вырасти в хорошего мастера, но у него нет денег, чтобы заплатить учителю, Уже купили штаны, куртки… Сейчас ремонт закончим и занятия начнём. Главное, чему я хочу научить детей, — это чтобы они не только избавились от агрессии в себе, но и научились не быть людьми, на которых может быть направлена агрессия других…

P.S. Еще один отрывок из статьи в «Человеке и Законе»: «Вам понятно обвинение? — спрашивает Гусева судья. — Вы признаете себя виновным?» — «Обвинение понятно, но виновным себя не признаю», — отвечает Гусев…
Он тренируется с 1969 г. Он легендарная среди российских каратистов личность. Единственный человек в стране, способный пальцами открытой ладони (удар ху-чжао, «лапа тигра») доску 16 сантиметров. Хотя сам он считает, что доски ломать — в жизни не главное.

Олег Утицин